Виктория Токарева - О любви и не только… (сборник)
– Поняла. – Новая секретарша понимала Николая с полуслова.
Конкурент Охриц решит, что его игнорируют, у него жопа слипнется от страха. А когда человек боится, его легко победить. Охриц заплатит любые деньги и будет счастлив.
Николай заберет свою долю и вложит в другой проект. Он уже знал – в какой.
Утром Николай принимал контрастный душ. Потом растирался.
Тело горело, он чувствовал каждую клеточку. Подумал: любовница ушла, но яйца не отрезала. Все осталось при нем. Богатый мужчина старым не бывает. И талантливый старым не бывает. А он и богатый, и талантливый.
Весь двор был засыпан золотыми березовыми листьями. Николай шел по двору, и ему казалось, что он толкает подошвами земной шар, и шар туго крутится вокруг своей оси.
Николай мысленно разобрался с Охрицем, перестал его ненавидеть. На душе стало просторнее и светлее, как будто из комнаты вынесли шкаф.
Земной шар под ногами убыстрял свой ход. Николай не поспевал. Земля уходила из-под ног.
Смеркалось. Должно быть, земной шар окунался в ночь.
* * *Николая отвезли в больницу.
У него отнялась левая половина тела. Рука и нога не двигались. Рот перекосило.
Елена каждый день приезжала в больницу.
Пришлось приглашать кучу специалистов: массажист, логопед, лечебная гимнастика. Деньги текли рекой. Елена задавалась вопросом: а как же лечатся простые люди, у которых нет таких денег?
Николай был растерян. Его тело перестало ему подчиняться. Ничего не болело. Казалось, вставай и иди. Но это только казалось. Николай ничего не мог сделать. Он привык быть хозяином жизни. А теперь стал раздавленным рабом у кого-то всесильного и беспощадного.
Подступало отчаяние. Гримаса плача искажала лицо.
Когда Елена входила в палату, сияя лучезарной улыбкой, Николая охватывала ярость. Он хватал первое, что попадалось под руку: хлеб, яблоко, стакан – и метал в Елену.
Лечащий врач Таир Бахлулович сказал, что агрессия и эгоцентризм характерны для таких больных. Это мозговые явления.
– Вы привыкнете, – сказал врач. – Постарайтесь не обращать внимания.
– А если он будет кидаться тяжелыми предметами?
– Научитесь уворачиваться.
«Ничего себе, – подумала Елена. – Рекомендация профессора…»
Приходили родные и близкие. Елена дозировала посещения. Старшая дочь тихо плакала. Ей было обидно за отца, такого молодого и такого беспомощного. Она не простила отцу обиды. Но сейчас стало ясно, что есть кое-что выше обид. «Милосердие выше справедливости», – как сказал один умный человек. И это правда.
Младшая дочка Зоя была растеряна. Она любила папу, но ей приходилось скрывать свое чувство от бабушки, маминой мамы. Появилось то, что называется – двойной стандарт. Неокрепшие мозги Зои искали опору и не находили. Зоя двигалась по жизни на ощупь.
Теща Николая, мать Елены – молодящаяся старуха, мечтала увидеть своего неверного зятя в гробу. Ее мечта частично сбылась. Николай лежал, как мятый неликвидный помидор, который годится только на борщ. Но почему-то радости не было. В груди тещи стояла пустота.
Сестра Николая смотрела задумчиво. Она знала, что Николай не составил завещания, и если что… то все деньги на всех счетах перейдут Елене. А от Елены она не получит даже шнурков от ботинок. Эти мысли вполне совмещались с искренним горем. Сестра вспоминала Николая ребенком, и ее душа рвалась от жалости.
* * *В один из дней заявился Охриц. Он плохо скрывал свою радость. Радость так и рвалась из глаз. Главный конкурент самоустранился и тем самым сделал Охрицу большой подарок. Охриц испытывал к Николаю нежное благодарное чувство. Почти любовь.
* * *Звонки поступали беспрерывно. Елена жестко фильтровала звонки. Николаю нельзя было переутомляться.
Однажды Елена вышла из номера. Николай сам взял трубку. Это была Анжела.
– Привет, – выговорила Анжела дрогнувшим голосом.
– Привет с того света, – отозвался Николай.
– Ты как?
– Как-то… – ответил Николай.
Нависла пауза.
– Ты что хочешь? – спросил Николай.
– Ничего не хочу. Наоборот…
– Что значит «наоборот»?
– Квартиру я освободила. Можешь забрать обратно.
– Я подарки обратно не забираю, – отозвался Николай.
– Ты хороший… – проговорила Анжела.
– Хороших не любят. Любят плохих.
Анжела не выдержала и заплакала. Потом спросила:
– Ты на меня сердишься?
– Хороший вопрос…
Николай усмехнулся. Он расплатился за свое счастье половиной своего туловища и теперь ползает, как передавленный пес… А она спрашивает: «Ты сердишься?»
В палату вошла Елена. Николай нажал отбой.
* * *Друзья дома удивлялись: Николай слишком молод для инсульта. Пятьдесят с небольшим – не возраст.
Таир Бахлулович тихо объяснял, что этот возраст очень опасен для мужчины. Именно в пятьдесят надо быть особенно внимательным к своему здоровью: избегать стрессов, соблюдать диету.
– А если уже хватила кондрашка? – спросил кто-то из друзей.
– Кто? – не понял Таир Бахлулович. Он был азербайджанец и не знал русского фольклора.
– Если уже парализовало? – перевели врачу.
– Главное – вертикализировать, – объяснил профессор. – Поставить на ноги.
* * *Прошло два месяца.
Николай был вертикализирован. Ходил с палкой. Рука висела как плеть.
При выписке Таир Бахлулович пощелкал пальцами перед лицом Николая. Сказал:
– Контакт свободный. Мозги не пострадали. Нога имеет положительную динамику.
– А рука? – спросила Елена.
– Рука сказала вам «до свидания».
«Нашел время шутить, – подумала Елена. – Турок…»
* * *Елена вывезла мужа на дачу. Купила ему швейцарскую коляску. Туда стелили верблюжий плед.
Зима подходила к концу. Небо было вызывающе синим.
Николай смотрел на небо, на сосны. Корявые лапы на фоне синего неба напоминали японскую живопись.
Николай смотрел и ни о чем не думал, вернее, думал обо всем понемногу. Пятьдесят лет – наиболее активная часть жизни. Он разбрасывал камни и собирал камни, копил и транжирил. Он любил, и его любили. Он уходил, и от него уходили. Все это текло вместе с временем и утекало в прошлое. Но вот небо над головой… Но вот сосна с розовым стволом… Они были и будут. А он, Николай, никогда их не видел. Не поднимал головы. Смотрел только вперед и вниз, как кабан.
На террасу вышла Елена и сказала:
– Там по телевизору твоя Фрося Бурлакова. Хочешь посмотреть?
Николай промолчал.
– Три секунды показали ее голую жопу, три секунды – сиськи и три секунды лицо. Лицо – самое слабое звено.
Николай не отозвался.
– А по первой программе футбол «Спартак» – «Динамо», – сообщила Елена. – Ты ведь любишь «Спартак».
